В центре повествования оказывается сложный интеллектуальный и психологический поединок, разворачивающийся в стенах тюрьмы накануне одного из самых значимых судебных процессов в истории. Американский военный психиатр, доктор Дуглас Келли, получает задание провести серию бесед с высокопоставленными нацистскими лидерами, ожидающими суда в Нюрнберге. Его официальная цель – оценить их психическое состояние и способность предстать перед судом, однако личный интерес исследователя простирается гораздо дальше формальных требований. Келли, человек, воспитанный в традициях гуманистической науки, стремится разгадать самую мрачную загадку века: как цивилизованная нация могла породить такую бесчеловечную идеологию и какие внутренние механизмы позволяли этим людям руководить машиной уничтожения. Он вступает в диалог, надеясь найти четкую грань между безумием и злом, ожидая обнаружить в своих собеседниках признаки явной патологии, которая могла бы хоть как-то объяснить масштаб содеянного. Однако его главный оппонент, рейхсмаршал Герман Геринг, бывший вторым человеком в Третьем рейхе, оказывается не монстром с клиническим диагнозом, а харизматичным, интеллектуально гибким и трезвомыслящим человеком. Их беседы превращаются в изощренную игру умов, где Геринг мастерски защищает не только себя, но и саму идеологию режима, демонстрируя пугающую нормальность и рациональность своих рассуждений с точки зрения созданной им самим системы координат. Он предстает не как безумец, а как расчетливый прагматик, убежденный в своей правоте и силе власти. Для Келли это становится глубоким личным и профессиональным потрясением, разрушающим его первоначальные теоретические построения. Психолог вынужден столкнуться с тревожной мыслью, что корни зла могут скрываться не в темных уголках больной психики, а в самой человеческой природе, в способности к холодному расчету, слепому повиновению, интеллектуальному оправданию любого ужаса и жажде абсолютной власти. Их противостояние постепенно перерастает в экзистенциальный спор о природе человека, ответственности и той тонкой грани, которая отделяет цивилизацию от варварства, заставляя самого Келли сомневаться в прочности основ собственного мировоззрения перед лицом такого спокойного и убедительного отрицания общечеловеческих ценностей.